Другая «Весна» Саши Вальц

Автор: Каргина Виктория Андреевна

Организация: ГБУ ДО ДЮТЦ «Васильевский остров»

Населенный пункт: г. Санкт-Петербург

Аннотация:

Статья посвященная постановке балета «Весна Священная» в хореографии Саши Вальц на сцене Мариинского театра. Автор подробно рассматривает спектакль версии 2013 года. Прослеживает трансформацию идеи произведения, использованные приемы и средства для художественной выразительности произведения.

Ключевые слова:

Саша Вальц, «Весна Священная», Пина Бауш, общество, жертва

На сегодняшний день существует более двухсот постановочных версий «Весны священной». Музыка – одна, а трактовок – невероятное множество. Гениальная партитура Стравинского стала неиссякаемым источником поисков хореографов. Сам композитор признавал лучшей постановку Вацлава Нижинского и скептически относился к появлению новых. При том, что балет Нижинского на премьере 29 мая 1913 года в Театре Елисейских Полей вызвал у слушателей шок и возмущение. К культурному перевороту, которым оказался спектакль, бросая вызов привычной рафинированной красивости балетов дягилевской труппы, публика была не готова. Публика созрела к признанию балета Стравинского лишь к 1929 году. Дягилев не без сарказма писал: «„Священная весна“ имела вчера настоящий триумф. Это дурачье дошло до ее понимания. Times говорит, что Sacre для ХХ века то же самое, что 9-я симфония Бетховена была для XIX! Наконец-то!».

Балет Нижинского вспомнили и оценили много лет спустя. Американский хореограф, специалист в области реконструкции балетов Миллисент Ходсон вместе с художником Кеннетом Арчером восстановила балет в 1987 году в труппе «Джоффри Балле». С тех пор он идет во многих странах.

В 2013 году весь мир отмечал столетие со дня постановки балета Стравинского «Весна священная» в дягилевской антрепризе. Мариинкский театр в один вечер объединил две «Весны» – первую, «юбилейную», придуманную Вацлавом Нижинским, и совсем новую, поставленную по заказу Мариинкого театра Сашей Вальц. В день 100-летия премьеры балета Стравинского-Нижинского 29 мая 2013 года в Театре Елисейских Полей труппа Мариинского театра и оркестр под управлением маэстро Валерия Гергиева и состоялся этот вечер. Над постановкой работают: хореограф — Саша Вальц, художник по костюмам — Бернд Cкодзиг, художники-постановщики: Пиа Майер Шривер и Саша Вальц, художник по свету — Тило Ройтер, ассистенты хореографа: Хуан Круз Диаз де Гарайо Еснаола, Люк Данберри, Антонио Руз и Яел Шнелл.

Саша Вальц — один из культовых современных хореографов. С 1993 года она руководит труппой «Sasha Waltz & Guests», которая была основана с целью интегрировать современный танец во всевозможные виды театрального искусства. Помимо организации музыкально-драматически-танцевальных проектов, Саша Вальц является и организатором культурных центров: в 1996 году она создала театр Софиензале, авангардный культурный центр, в 2006 на берегу Шпрее из заброшенной насосной станции выросла «Radyal System» — концертно-театральная база для четырех коллективов — хореографической труппы «Sasha Waltz & Guests», Берлинской Академии старинной музыки, ансамбля солистов «Калейдоскоп» и «Vocalconsort Berlin», а также площадка для многочисленных музыкальных фестивалей.

В 2000–2005 годах Саша Вальц была одним из руководителей берлинского театра Шаубюне. «Весна священная» на сцене Мариинского театра — не первая работа Саши Вальц в России. В 1998 году был осуществлен проект «На земле» (или «Das Land»), который компания «Sasha Waltz & Guests» делала вместе с шестью актерами из «Класса экспрессивной пластики» Геннадия Абрамова.¹

Диапазон интерпретаций «Весны Священной» очень широк, но стержнем большинства из них остаются все те же ключевые темы, заданные Стравинским и Нижинским: ритуал, жертва, эротические импульсы – тайные, как у Нижинского, явные, как у Бежара, скандально демонстративные, как у Прельжокажа. Или включенные в самую основу мира, разделенного на мужское и женское, как у Пины Бауш. В спектакли, который получился у Саши Вальц читается нечто другое, отличающиеся. Не мужское-женское, не зов природы, не эротика жертвы и не древний инстинкт – не об этом речь. Буквально с первых нот хореограф рушит наше представление о каком-либо обряде, священнодействие, о традиционных смыслах, вкладываемых в «Весну». Жертва в постановке Саши Вальц – это жертва не ради новой жизни, и не ради любви, это жертва ради общества, без которой оно не сможет существовать.²

Сюжетной линии как таковой нет, перед нами возникают лишь осколки и обрывки сюжета, которые перетекают, и как будто бы собираются, из одного в другой. И такой хореографический текст, тем и замечателен, что рождает массу ассоциаций у зрителя. С началом первых нот фагота перед нами открывается первая сцена: в черном пространстве сцены сверху через дымку бьет свет. Перед нами лишь трое: пара и одинокая девушка, которая кружится, словно завороженная, вокруг горсти земли, аккуратно сложенной в центре.

И это цитата, которую намеренно использует Вальц, отсылая нас к Пине Бауш и ее «Весне». К слову, в спектакле будет еще много цитат и отсылок, и все они, не случайны, есть же такой вековой «бэкграунд»- столько версий и интерпретаций, смыслов, заложенных в спектакль. Сашу Вальц часто сравнивают с Пиной, и в этом нет ничего удивительного, ведь её сейчас можно назвать одной из главных женщин-хореографов, а в данном случае, еще потому, что у Пины была своя «Весна», ставшая культовым спектаклем второй половины ХХ века³. Возможно, именно поэтому Вальц постоянно цитирует Пину – и даже спорит с ней в своей версии. В редакции Вальц, она вслед за Бауш рассыпает землю, но только придает ей форму кургана. И если раньше это символизировало природное начало, о теперь - некое сакральное действо.

В самой первой сцене будто завязывается какая-то история: двое «влюбленных», исследующих мир вокруг себя и друга-друга, и девушка в тунике - будущая Избранница, словно и не замечая их, совершает обряд возле этой насыпи. Стоит заметить, что у Пины Избранница с самого начала одета в алое платье. И этот цвет говорит нам о силе духа, нежелании смиряться, протесте.У Саши- Избранница уже в первой сцене словно выбирает участь жертвы, а в ярко-лиловую тунику она облачится непосредственно перед «Великой жертвой». Возвращаясь к спектаклю, на сцене мы видим классический треугольник, по крайне мере, намек на него, и уже начинаем предполагать некую фабулу, но… Уже в следующие секунды, музыка Стравинского меняется, появляются струнные, с которыми спорят духовые, буквально сметая и размазывая предыдущую сцену, вносится хоровод пар, который вскоре разбивается на три плотные кучки людей. Нарастающее чувство тревоги не оставляет нас, мы чувствуем напряжение, не только благодаря музыке, исполненной маэстро Гергиевым, чувствуем, что происходит нечто страшное. И мы снова начинаем собирать осколки в единый сюжет, как тут же они снова разносятся и наша картина раскалывается. Люди бегут по сцене, мечутся, мы теряем героиню, но в какое-то мгновенье- звучит гобой, и она снова появляется из толпы, с какой –то обреченностью в движениях. Что-то вот-вот должно произойти и вот уже все утаптывают землю в конвульсивных прыжках на широко расставленных ногах, просительно протягиваем руки с плотно сжатыми ладонями. Словно пытаясь догнать свою добычу, выбрать жертву. Но тут опять сцена меняется и уже можно увидеть противостояние мужчин и женщин: они рядами как бы пронизывают друг друга, хватают и бросают оземь. Все смешивается: кого-то хватают, кого-то тащат – четверо одну, двое одну, группа – двоих; кого-то несут и укладывают на землю, как мертвого, кто-то протягивает руки в мольбе, кто-то бежит, надеясь спастись, а на авансцене женщина, преисполненная агрессией, то ли убивает, то ли насилует мужчину. Движения становятся более единообразными и воинственными, музыка обрывается. И в этой звуковой пустоте переплетается клубок из полуобнаженных тел на кургане, сделанном, словно из пепла, тяжелое дыхание людей, бессильно распростертых на земле. Один из них поднимается, забирает одежду и уходит, одинокий и словно всеми забытый. и какая то безнадежность сквозит в его удаляющейся походке.

Этот смоделированный Сашей Вальц мир вызывает крепнущую ассоциацию: война, страх и насилие. У нее главное выразительное средство – бытовой жест и бытовое движение, наделенные иным смыслом, иным значением.

 

Из круга распростертых тел вырываются к небу фигуры мужчин и женщин, тела вытягиваются попеременно с воздетыми руками, грузно поднимаются с осевших и подкашивающихся ног. Опираясь на плечи друг друга и двигаясь как-то хаотично, они словно пытаются вернуть растраченную силу. Чем более агрессивными становятся музыка и танец, тем более оформленными становятся движения: сисоны, арабески, жете. Но всё это завершается внезапным захватом танцовщицы - ее горло обхватывает мужская рука. Тело её обмякает и падает. Снова тишина. Преследователь, настигший жертву, тащит ее через всю сцену.

В высвеченном круге несколько мужчин, разворачиваются и вырастают но устало и словно в неком трансе. Широко расставлены ноги и сомкнуты над головой руки, как деревья на ветру. И снова сцена раскалывается и мы уже видим дуэт, где героиня, прислоняется к одному из мужчин – то ли о пощаде просит, то ли прячется, ищет укрытия. Медленно появляются и другие герои, по одному, по два по тройкам. Перед нами проходит девушка с завернутыми внутрь коленями, на согнутых ногах водружает себе на спину партнера и медленно поворачивается с ношей. Появляются и другие пары, сплетенные между собой и напоминающие, какие-то статуи. И вот уже все возносят руки над головой, нарочито распрямляя ладони и вытягивая тела подобно струнам. Ощущается напряжение. Во всем этом угадывается церемониальность. От толпы отделяется мужская фигура.

Осколки размываются, мы видим уже другую картину. Мужчина – в поиске, он бродит и прислушивается, всматривается в лица, касается ухом живота женщины – одной, другой, третьей. На сцене появляются дети. Мальчик и девочка держатся за руки, и оглядываясь, проходят сквозь толпу. Мужчина застывает около героини - прикладывая ухо к животу. Лирический настрой мгновенно сменяется беготней и неразберихой, сумятицей беспорядочных передвижений. Катастрофа неумолимо приближается. Какая-то женщина хватает детей за руки и мечется с ними по сцене, пытается увести и спасти. Мужчины с шумом и шелестом, танцуя, расшвыривают ногами пылящий гравий. Эта живая масса движется, клубится и пульсирует на сцене. Теперь он покрывает сцену, как после взрыва. И теперь на ней заметны следы.

Еще вскоре после начала мы замечаем, что с колосников спускается яркое острие, как дамоклов меч, нависающее над сценой ровно по центру. Это острие спускается так медленно, что движение его незаметно вовсе. Просто каждый раз, когда мы видим его, когда оно попадает в поле нашего зрения, оказывается, что оно выросло - спустилось ниже. Потом становится понятно, что скоро оно пронижет зеркало сцены насквозь. Это прямая метафора нависшей угрозы, приближающейся смерти.Когда оно доходит почти до пола, тогда и появляется Избранница – вернее, становится ясно, кто она.

Она не может бежать, страх сковал ее тело, она с трудом передвигает негнущиеся ноги. Восковая бледность лица, взгляд обезумевших глаз, обездвиженные стопы, окостеневшая спина, скованная панцирем ужаса.

Здесь Сашу Вальц интересует идея образа. Жертва, мать, спасительница, опять жертва, снова мать… Обреченная на смерть среди других. Ее одну принесут в жертву, чтобы племя и род, и новая весна, и обновленная земля жили дальше по законам природы. Орудие убийства все ниже опускается над сценой. В музыке пауза – распростертые женские тела подняты вверх. Стопы болезненно и беспомощно сведены внутрь . Одну из женщин с грохотом бросают оземь… другую, третью. Нет жалости, нет печали, есть ощущение неизбежности и неотвратимости. Участники ритуального побоища колотятся в конвульсиях. Только смерть может избавить от мучений. Но она никак не приходит. Избранница бьет себя в грудь, по животу, по ногам, наказывает и избавляет… Последняя агония жертвы. Обезумевшая девушка сбрасывает с себя ненужную больше одежду, обнажая тело . Избранницу одевают в предсмертную робу. Она хватает себя за голову, по-детски бьет по коленям, опрокидывается и вскакивает вновь, неловко подпрыгивает, стенает, ползает, выгибается, падает под опустившийся кол.

Хореографический язык Вальц двусмыслен. Античная красота тел, облаченных в туники, преображает любое самое замысловатое и «некрасивое» движение. Каждый исполнитель «проговаривает» хореографический текст в соответствии со своими психофизическими особенностями и возможностями. Артисты Мариинского театра наделяют спектакль филигранностью исполнения и точным смыслом. Мастерски овладев непривычной техникой, они привносят в спектакль то, чего нет, пожалуй, в редакциях других трупп, – особую изысканность, скульптурную выразительность пластики, истинный драматизм… ⁴

Саша Вальц в этом спектакле исходит не из музыки, а из неких телесных импульсов. ⁵Музыка здесь – помощь, подспорье движению, эмоциональный фон и ритмическая канва, по которой вышивает хореограф – вернее, по которой она пишет своими широкими мазками. И недаром «Весна священная», которую играет один и тот же мариинский оркестр под управлением Валерия Гергиева, по-разному звучит во время двух спектаклей. Когда идет балет Нижинского – из оркестровой ямы громыхает весна, впечатляющая мощь природы, что существует и будет существовать вне зависимости от того, есть ли люди на планете. Когда же приходит очередь спектакля Вальц, музыка звучит осторожнее и нежнее, иногда стихая совсем , хореограф сделала паузу – некоторое время танцы идут в тишин. Музыка тоже в первом случае соучастник, во втором – наблюдатель.

Здесь хореография и музыка живут самостоятельно – не конкурируют, не спорят, сосуществуют. Иногда балерина танцует что-то свое, ритмически никак не связанное с музыкой. Порой музыки будто не хватает, и страстные телодвижения «переплясывают» музыкальный ряд. Но как земля и солнце в языческих обрядах обуславливают существование друг друга, так же существуют здесь музыка и пластическое действие. Партитура Стравинского, образный строй которой созвучен огнедышащей стихии солнца, как будто бы пробуждает движения и заряжает энергией сценическое поле. А танец, словно обуреваемый пульсацией вырвавшейся на свет преисподней, заполняет собою пространство и время.

Это не балет протагонистов, а балет массы, балет труппы. Иерархия отсутствует: солисты обозначены, но это все же условность – просто то один, то другой, выделяясь, становится персонажем, или “голосом” в общем танце. В ее спектаклях частное и общее сосуществуют, «фигура и фон» не заданы раз и навсегда, они перетекают друг в друга и заставляют зрителя выстраивать собственную концепцию. Не случайно в «Весне священной» нет «явных» солистов. В спектакле занято 26 танцовщиков, и все они практически не покидают сцену.⁶

Безусловно постановка такого спектакля, как «Весна Священная» не останется без внимания зрителей и критиков, тем более, это было приурочено к 100-му юбилею «Весны» и происходило на сцене Мариинского театра. Было много написано различных статей,отзывов и рецензий, но все это говорит о том, что спектакль не оставил равнодушных, он тронул и задел что-то в сердцах людей.

Сто лет существования обнаружили в балете Стравинского полифоничность идей. Но животность, неистовство и страсть, к которым приучили интерпретаторы «Весны священной», – не то, что привлекает Вальц. Она рассматривает партитуру Стравинского с интересом и отстраненностью ученого-биолога, и в ее спектакль не только нужно, но и хочется вглядываться, разбирая его не всегда ясные конструкции.⁷

Спектакль Саши Вальц сначала даже поражает своей аскетичностью. Черный короб сцены без кулис. В середине – куча шлака, через нее и по ней бегают и прыгают танцовщики, поднимая клубы пыли. Главный конфликт «Весны священной» Саши Вальц – группа людей против одного человека. Есть, конечно, и тема пробуждения природы – природы зла и насилия, агрессии и беззащитности.⁸: 18.06.2020).

«Весна» вечна. Некий метафизический смыл, заложенный в нее, может быть неосознанно, оказался в высшей степени универсальным. И, я думаю, можно утверждать, что «Весна священная» хранит в себе еще бездну возможных истолкований. И интерпретация Саши Вальц мне кажется актуальной двадцать первому веку, эпохе постмодерна. Она интересна, она метафорична, в ней много аллюзий и ассоциаций. И безусловно, эту версию можно ставить в один ряд с уже ставшей «классической» постановкой Нижинского, и многими-многими другими, двадцатого и двадцать первого века.

Литература и источники:

1. Смирнова-Гриневич Наталия . Концептуальный театр Саши Вальц "Весна священная" И. Стравинского // Вопросы театра. 2014. №1-2

2. Интервью С. Вальц каналу «Mariinsky. TV». 2013 г. URL: http: // youtube. com

3. Смирнова-Гриневич Наталия . Концептуальный театр Саши Вальц "Весна священная" И. Стравинского // Вопросы театра. 2014. №1-2y-

4. Пресс-служба Мариинского театра. Премьера «Весны священной» в постановке Саши Вальц. 2013 URL: ttps://www.mariinsky.ru/company/choreographers/waltz

5. Нелли Когут. Весна Священная: умереть и заново родиться. //Beatrice Magazine. 2018. №2

6. Скляревская Инна. Страх без трепета: «Весна священная» именитой Саши Вальц в новой Мариинке. «Фонтанка.ру». 2013 URL http://calendar. fontanka.ru/articles/593

7. Анна Галайда, Мария Манская, Ирина Муравьева. Священный век весны. 2013 Российская газета№ 59(6035)

8. Из обряда вон. Газета "Коммерсантъ" №80.2013г, стр. 15

---

¹ Пресс-служба Мариинского театра. Премьера «Весны священной» в постановке Саши Вальц. 2013 URL:https://www.mariinsky.ru/company/choreographers/waltz

² Нелли Когут. Весна Священная: умереть и заново родиться. //Beatrice Magazine. 2018. №2

³ Скляревская Инна. Страх без трепета: «Весна священная» именитой Саши Вальц в новой Мариинке. «Фонтанка.ру». 2013 URL http://calendar. fontanka.ru/articles/593

⁴ Смирнова-Гриневич Наталия . Концептуальный театр Саши Вальц "Весна священная" И. Стравинского // Вопросы театра. 2014. №1-2

2. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/kontseptualnyy-teatr-sashi-valts-vesna-svyaschennaya-i-stravinskogo (дата обращения: 18.06.2020).

⁵ Из интервью С. Вальц каналу «Mariinsky. TV». 2013 г. URL: http: // youtube. com

⁶ Смирнова-Гриневич Наталия . Концептуальный театр Саши Вальц "Весна священная" И. Стравинского // Вопросы театра. 2014. №1-2

⁷ Анна Галайда, Мария Манская, Ирина Муравьева. Священный век весны. 2013 Российская газета№ 59(6035)

⁸ Из обряда вон. Газета "Коммерсантъ" №80.2013г, стр. 15

1. file0.docx (54,2 КБ)

Опубликовано: 31.05.2024