Двойничество в творчестве Н.В. Гоголя

Автор: Аюпова Алина Ильфатовна

Организация: ЧелКИТ «Профи» им. Я.П. Осадчего

Населенный пункт: Челябинская область, г. Челябинск

Исследователи отмечают, что творчество Гоголя имеет романтическую картину мира, В. Розанов отметил: «Он имеет в себе параллелизм жизни здешней и какой-то нездешней. Но его родной мир – именно нездешний». [27, с.101] Этим объясняется тяга фантастическому, которое проходит через все его творчество, но решается по-разному в каждом произведении.

Ю.В. Манн в работе «Поэтика Гоголя» рассматривает основные принципы гоголевской фантастики. Манн считает, что все произведения Гоголя с элементами фантастики можно поделить на два типа. Принципом такого разделения является парность категорий «реальное» и «фантастическое», род их взаимоотношений и отталкивания. Такая классификация зависит от того, к какому времени относится действие – к современности или к прошлому. [2, с. 120]

В произведениях о «прошлом» («Пропавшая грамота», «Вечер накануне Ивана Купала», «Ночь перед Рождеством», «Страшная месть», «Заколдованное место», «Вий») фантастика имеет общие черты. Темные силы в этих произведениях открыто вмешиваются в ход повествования. Во всех них – это образы, представляющие собой ирреальное злое начало: черт или люди, вступившие с ним в преступный сговор.

К тому же Ю.В. Манн выделяет еще одну немаловажную деталь гоголевской фантастики, имеющей отношение к первому типу. Несмотря на то, что в художественном мире Гоголя имеется представление о двух противоположных началах: добре и зле, боге и дьяволе, добрая фантастика в его творчестве отсутствует. Его фантастика – это, в большинстве своем, фантастические образы зла.

Божественное начало в художественном мире Гоголя – это нечто естественное, гармоничное, это мир, который развивается закономерно. Демоническое, напротив – это сверхъестественное, это мир, лишенный гармонии, в нем нет четкого развития. Для Гоголя дьявольское начало – это разрушение естественных законов развития, течения жизни.

Мы делаем вывод, что в первом типе фантастических произведений Гоголя присутствуют персонифицированные сверхъестественные силы, и фантастика, которая в большей степени связывается со злым, демоническим началом, распространяется в этих произведениях на все действие.

Теперь выясним, какие отличительные черты имеет второй тип фантастических произведений Гоголя в концепции Ю.В. Манна. Стоит отметить, что этот исследователь понимает фантастику Гоголя, как нечто «неявное», «завуалированное».

Время действия в таких произведениях – современность, в данном типе фантастических произведений Гоголя уже нет персонификации фантастических образов. По мнению Манна, писатель уводит образы, связанные с фантастикой в прошлое, в последующем времени остается только его влияние. Таким образом, у Гоголя происходит снятие носителя фантастики – персонифицированного воплощения ирреальной силы. Но сама фантастичность остается, таким образом, рождается впечатление загадочности и, порой, странности. Немаловажным фактом является то, что фантастика и реальность в произведениях Гоголя смешиваются, что иногда становится трудно их различить.

Следует рассмотреть, как всё это проявляется в творчестве Гоголя на примере его конкретных произведений. Рассмотрим цикл «Петербургские повести», который включает в себя такие повести как: «Невский проспект», «Записки сумасшедшего», «Нос», «Портрет» и «Шинель», написанные в 1830-е годы. Каким же образом присутствует реальный мир в творениях Гоголя? Исследователь Маркович отмечает, что в «Петербургских повестях» есть много фактов, который указывают на реальное существование. Он повествует о реальном месте, городе, о реальных людях, о реальном времени, в котором он живет, но внезапно автор включает в эту систему неожиданные фантастические повороты, которые как бы нарушают реальный мир в произведении, привнося в него фантастику. [3. с. 75]

Описывая Невский проспект, Гоголь наполняет его фантастическими фактам, что в этом городе черные бакенбарды бывают только у иностранных служащих. В «Невском проспекте» мы видим, как постепенно в повествование включаются видения, иллюзии художника Пискарева, которые перемешиваются с реальным миром, из-за чего в нем в тексте происходит деформация.

«Тротуар несся под ним... мост растягивался и ломался... дом стоял крышею вниз, будка валилась ему навстречу...» [4, с.34]. В других повестях фантастика проникает в движение сюжета: в «Записках сумасшедшего» собаки разговаривают и переписываются не хуже людей, в «Шинели» мертвый чиновник является с того света, чтобы вершить возмездие за обиды, в повести «Портрет» художник Чартков становится жертвой дьявола, вселившегося в портрет ростовщика, наконец, в повести «Нос» ее герой внезапно лишается этой части тела, превратившейся в живое существо. При всем этом, в произведениях Гоголя грань реального и фантастического размывается настолько, что их уже нельзя отличить одно от другого.

В заключительной части произведения «Шинель», в эпилоге, писатель включает фантастическую историю, которая приобретает сверхъестественный смысл. В городе появляется призрак умершего чиновника, в котором угадывается Акакий Башмачкин, погубленный жестокими равнодушными людьми. Поведение этого призрака воспринимается как возмездие бездушному, злому, полному безразличия миру. Призрак беспощаден ко всем, кто встречается у него на пути. Ему не важны звания и чины, он забирает «со всех плеч, не разбирая чина и звания, всякие шинели». [4, с. 45]

Читатель не воспринимает данную историю всерьез, не совсем не верит, что так и было на самом деле. Полному доверию мешает тот факт, что сам автор напрямую от своего лица об этом не говорит. История о призраке доходит до читателя как бы через слухи, которые витают в городе, причем слухи эти имеют явно ироничный характер.

В некоторой степени автор настраивает читателя на мысли о том, что, возможно, прикрываясь мифом о призраке, в городе совершает преступления настоящий, живой грабитель. Но всё же, Гоголь не указывает читателю на какое-то единственное верное мнение об этой истории.

Но это не самый яркий пример переклички реального мира с фантастическим в произведениях Гоголя. В «Петербургских повестях» порой возникают такие ситуации, где реальный и фантастический мир фактически не разделяются, происходит их полное слияние, иногда даже отождествление.

Такую концепцию мы можем увидеть в повести «Невский проспект», в которой видения Пискарева предстают в фантастической, даже сюрреалистической окраске. Однако и здесь фантастическое позже видится читателю, как иллюзия, мы понимаем, что это лишь бредовые галлюцинации героя.

Мы можем сделать вывод, о том, что мир в повестях Гоголя раздвоен на реальный и воображаемый, данная концепция художественного мира Гоголя роднит его с романтиками. Особенно большое влияние прослеживается от творчества Гофмана, в чьих произведениях совершенно четко прослеживается романтическое деление мира.

В творчестве Гоголя реальные вещи и места приобретают фантастический характер, реальность и фантастика перемешиваются. Данный принцип смешивания реальности и фантастики не мог не отразиться и на создании образов героев произведений, на их внутреннем мире и сознании, которое у них часто раздваивается. Прежде всего, обратим внимание на тип героев произведений Гоголя, в большинстве своем, это представители массы, совершенно типичные люди. Писателю важно показать обычность такого человека, однако затем героя настигают такие непредвиденные ситуации и беды, что в сознании его происходит преломление, кризис. Именно в такой момент в образе героя произведения мы видим несовпадение человека с его социальным положением и внутренним миром.

И. Золотусский считает, что «у Гоголя в гротесковых формах происходит извлечение необыкновенного из обыкновенного, герои становятся не теми, кем до сих пор были, они как бы бросают вызов природе, назначившей им быть вечными титулярными советниками. Сам этот процесс мучителен, катастрофичен. Многие из героев Гоголя, пережив свое возвышение, гибнут. Иные сходят с ума. И лишь некоторые выходят сухими из воды». [5, с. 29]

Золотусский утверждает, что двоение сознания героев происходит из-за того, что мечта и реальность не совпадают, это, по мнению исследователя, главная причина раздвоенности героев Гоголя, их ухода в мир воображений и видений.

Доказательством данного утверждения может послужить повесть «Нос». Коллежский асессор Ковалев мечтает о новом чине статского советника, в своем подсознании он уже имеет этот чин, таким образом, мы снова видим несоответствие мечты и реальности в жизни героя произведения, его мечта, словно вырывается в реальную жизнь, таким фантастическим образом. Отделение носа от Ковалева понимается, как раздор мечты с реальностью, как порыв мечты за пределы, которые могут быть доступны обычному человеку.

С.Г. Бочаров считал, что нос в данной повести – это не только часть тела человека, это замещение всего его лица, под лицом в данном контексте понимается личность человека. [6, с.185] В произведениях романтиков Западной Европы повествовалось о потере человеком тени, либо отражения в зеркале, это означило потерю человеком личности, собственного «я». Герой повести Гоголя остается без носа на своем лице, конечно, потеря такого предмета дает совершенно иной окрас и смысл всей истории. Хотя для самого Ковалева, бегство носа означало полную потерю всего, он лишается всех перспектив в жизни, без носа он не сможет ни спокойно выйти в свет без прикрытия лица платком, ни найти жену, ни получить должность повыше. Нос – это важная часть его жизни, его личности, без него майор полноценно существовать уже не может. Нос становится представителем внешней жизни и внешних понятий о личности человека. Неудивительно, что в данной ситуации он стал главнее самом Ковалева, нос сам становится полноценной личностью, даже звание у него выше, чем у того, на чьем лице он был. Вот уже нос и лицо меняются местами: «Нос спрятал совершенно лицо свое в большой стоячий воротник и с выражением величайшей набожности молился». [4, с.51]

Изучая труды С. Бочарова по этому вопросу, мы делаем вывод, что Ковалев и его нос – это двойники, нос – это то, в чем воплотились все несбыточные мечтания героя.

Итак, говоря о феномене двойничества, реализующимся в творчестве Н.В. Гоголя, нужно отметить, что раздвоение сознания его героев происходит прежде всего оттого, что «мир, окружающий человека, срывается со своих основ и валится в тартарары, смешиваясь и путаясь в самом себе и являя собой картину уже не реальную, а фантастическую. Ибо слишком уж много скопилось под ним фальши и мерзости, слишком много бесчеловечного накопилось в человеке, живущем в ненормальном мире». [6, с. 190]

Н.В. Гоголь в своих произведениях наметил кризисное состояние сознания человека в современном ему мире, которое в дальнейшем продолжит исследовать Ф.М. Достоевский

Список литературы:

1. Розанов В.В. Гений формы (К 100-летию со дня рождения Гоголя) [Электронный ресурс] / В.В. Розанов. URL: http://www.bibliotekar.ru/rus-Rozanov/45.htm (дата обращения: 29.03.2024).

2. Манн Ю.В. Поэтика Гоголя / Ю.В. Манн — Москва : Художественная литература, 1988. — 55 с.

3. Маркович В.М. Петербургские повести Н.В. Гоголя / В.М. Маркович — Ленинград : Худ. литература, 1989 — 72-103 с.

4. Гоголь Н.В. Повести/ Н.В. Гоголь – Москва : Олимп, 1993 — 56 с.

5. Золотусский И.П. Поэзия прозы: Статьи о Гоголе / И.П. Золотусский— Москва // Советский писатель, 1987 43 с.

6. Бочаров С.Г. Загадка «Носа» и тайна лица // Н.В. Гоголь: История и современность / С.Г. Бочаров – Москва : Советская Россия, 1985– 180 с.

1. file0.docx (20,9 КБ)

Опубликовано: 03.07.2024